РТВ, 11 авг.
Репортаж Геннадия Генниса
Из комплекса правительственных зданий были также эвакуированы раненые военнослужащие и вывезены погибшие. Двоих журналистов вместе с ранеными доставили в Ханкалу. Бригада "Вестей" и еще несколько корреспондентов решили остаться и продолжать работу. Освобожденные журналисты рассказали, в каком положении оказались люди, находящиеся в гостинице.
Михаил Сотников: Люди сидят в заложниках фактически. То есть выбраться оттуда они не могут, "коридор" не предоставляют. Пища подходит к концу, то есть ситуация плачевная. Причем боевики подошли очень близко к зданию и ведут прицельный огонь.
Андрей Климов: Постоянно снайперы везде. Где они реально, даже трудно сказать, потому что они, вроде как получается, везде и нигде. Вся гостиница наша изрешечена. Живого места не осталось. Укрытие - один подвал...
ОРТ, 11 авг.
Федеральные войска продолжают обстрел укрепившихся в городе боевиков. О скором прекращении огня говорить не приходится. Российские военнослужащие отбивают каждый захваченный дом. Как стало известно в пресс-центре объединенного командования, на въезде в Ханкалу уже стоит колонна для встречи эвакуированных журналистов из Грозного.
ИФ, 12 авг.
Всех 12 российских журналистов и 15 гражданских лиц, находившихся в подвале гостиницы Дома правительства в центре Грозного, удалось вывезти в воскресенье вечером - примерно в 20:30 в безопасное место. Об этом сообщил "Интерфаксу" представитель пресс-центра штаба командования объединенной группировкой.
Между тем, как сообщил из Ханкалы специальный корреспондент "Радио России" Владимир Трушковский, 12 журналистов и трое строителей, находившиеся почти 6 суток в подвале гостиницы, на машинах под прикрытием бронетехники десантного подразделения подполковника Третьяка более 2 часов добирались из центра Грозного окольными путями на российскую военную базу Ханкала в пригороде чеченской столицы.
В Ханкале, по свидетельству В. Трушковского, журналисты встретились с командующим внутренними войсками МВД РФ генералом Анатолием Шкирко и командующим объединенной группировкой федеральных войск генералом Константином Пуликовским.
ОРТ, 12 авг.
...Сегодня большинство журналистов, находившихся шесть дней в осаде в центре Грозного, благополучно вернулись в Москву. Вчера вечером под охраной десантников их всех вывезли в Ханкалу. В штаб федеральных войск перебрался и наш корреспондент Константин Точилин.
Репортаж Константина Точилина
Журналисты, шесть дней находившиеся в осажденном центре Грозного, вчера вечером были вывезены в Ханкалу на базу федеральных сил.
Во-первых, огромное от всех нас спасибо защитникам правительственного района и новороссийским десантникам подполковника Третьяка, которые вывезли нас оттуда.
Во-вторых, теперь в центре Грозного не осталось ни одного журналиста. Мы располагаем только официальной информацией. Сегодня мы встречались с представителями руководства Чечни Завгаевым, Кошманом и членом комиссии по урегулированию в Чечне. Честно говоря, их информация большого доверия не вызывает. Ситуация в Грозном контролируется, сказали нам - это вряд ли. Мы помним хотя бы как нас вывозили. Город контролируется скорее снайперами. "Вы смотрите в узкую щель, а мы в широкое окно", - возразили нам.
Может быть, но заметим, когда стреляют, к окну лучше не подходить, а если высовываться, то только в ту самую узкую щель. Можно сказать, что это эмоции перепуганных журналистов. Отчасти. Но вот эмоции, что называется, из соседнего подвала, где укрывались больше сотни мирных жителей, а сколько еще таких подвалов - один Бог знает.
РТВ, 12 авг.
...Подтвердилось, что три десятка человек, пять дней просидевших в огненном кольце в центре Грозного, вышли из-под огня. У нас уже нет в этом сомнения, потому что наш Абрек Байков уже летит к нам в Москву, передав свой первый после заточения репортаж.
Репортаж Абрека Байкова
Во встрече журналистов, вырвавшихся из центра охваченного боями Грозного, приняли участие глава и председатель правительства Чеченской республики Доку Завгаев и Николай Кошман, командующий группировкой министерства обороны в Чечне генерал-лейтенант Константин Пуликовский, заместитель полномочного представителя правительства России в Чечне Алексей Страшко. Встреча вылилась в бурные дебаты. Факты вещь упрямая и не раз журналисты заставляли признать свою правоту в оценке событий. Это касалось и официальных заявлений, слыша которые смеялись все те, кто находился в "горячие" дни в центре Грозного.
Вопрос: Почему из ваших уст, Доку Гапурович, или со ссылкой на вас, мы слушаем информацию, что мы уже освобождены, когда мы были там. Почему мы слышали со ссылкой на вас заявление, что центр контролируется, когда вчера в здание, соседствующее с ФСБ, в здание, где находится ЦИК, приходилось пробегать с пятью автоматчиками, перебежками, со скоростью, которая не снилась олимпийским чемпионам. Какой это контроль центра?
Доку Завгаев: Естественно, и в этом деле были какие-то недостатки, просчеты, медлительность была. С моей точки зрения, со стороны некоторых воинских подразделений была медлительность. Но не предательство, но не коварство, но не многоликость, что присуще той стороне, с которой мы имеем дело.
Пять суток кошмара, десятки жестоких атак боевиков, каждая из которых могла быть последней, позади. Мы наверное, еще не в полной мере и понимаем, что же нам случилось пережить.
Константин Пуликовский: Думаете, мне здесь легче, чем вам там было. Вы узнайте цифры. Я вывез от вас 44 раненых с этого огромного комплекса... Тогда в кого больше стреляли... Но я буду все равно говорить, что я контролирую город. А пули будут свистеть, потому что будут стрелять и боевики, будут стрелять и мои люди.
Провожая нас, один из офицеров соседствующего с гостиницей координационного центра МВД России в Чечне со слезами на глазах говорил: "Ребята, ваш статус охранял нас. Уходя, вы развязываете руки боевикам. Наш боезапас истощен"...
ИФ, 15 авг.
Секретарь Союза журналистов России (СЖР) Павел Гутионтов призвал журналистов "как можно громче, как можно более внятно говорить правду" о происходящем в Чечне. Об этом он заявил на пресс-конференции с участием российских журналистов, которые с 6 по 11 августа находились в подвале гостиницы в эпицентре боев в Грозном.
По словам П. Гутионтова, в Чечне "не происходит ничего из того, о чем бы пресса не предупреждалап два-три года назад, однако обыла обвинена в национальном предательстве".
В начале пресс-конференции журналисты минутой молчания почтили память корреспондента ОРТ Рамзана Хаджиева, погибшего в Чечне несколько дней назад. Как сообщил П. Гутионтов, семье Р. Хаджиева будет выплачено $10 000 страховки.
Как сообщил на пресс-конференции журналист "Радио России" Владимир Трушковский, центр города был занят боевиками буквально сразу же, поскольку они живут в городе, берясь за оружие "по приказу своих командиров".
Корреспондент ОРТ Константин Точилин призвал журналистов аккуратнее сообщать из Чечни о действиях солдат и офицеров, которые, по его словам, "оказались заложниками бестолковости властей и непонятных действий командования".
Участники пресс-конференции подчеркнули, что зарубежные корреспонденты вынуждены передавать информацию со стороны боевиков, так как "не получают никакой информации от федеральной стороны".
РИА, 15 авг.
Самое главное, что могут сделать журналисты, это говорить правду, отмечалось 15 августа на пресс-конференции корреспондентов, вернувшихся из Грозного.
Минутой молчания в память о погибшем в Чечне на днях журналисте Рамзане Хаджиеве началась 15 августа в Центральном доме журналиста пресс-конференция корреспондентов, вернувшихся из Грозного. Шесть дней и ночей они провели в подвале осажденной гостиницы.
Правды от журналистов в Чечне, отмечалось на пресс-конференции, требуют все: и федералы, и боевики, и мирные жители. И все предъявляют прессе претензии. При этом журналисты не всегда уверены, что в этой войне есть одна правда. У чеченцев, берущих в руки оружие, чтобы отомстить за убитых родных, - своя правда. У федералов, написавших на танке "За Вову" и мстящих за погибших друзей, - своя. Правда и то, что все они - наши.
По словам журналистов, "ездить в Чечню сегодня безопаснее", чем искать правду "виноватых в чеченской войне". Остановить словом войну очень трудно, сказал корреспондент "РИА-Новости" Василий Дьячков. "Наше дело, - отметил он, - полнее и быстрее передавать информацию". По словам корреспондента ОРТ Константина Точилина, солдаты федеральных войск "оказались такими же заложниками ситуации, как и журналисты". Корреспондент "Радио России" Владимир Трушковский рассказал, что за день до атаки на Грозный боевики распространили в городе две листовки. Одна из них была адресована мирным жителям и призывала их запасать воду и пищу, уходить в подвалы. Во второй было обращение к военнослужащим, где боевики советовали им идти на контакт, обещая за сотрудничество жизнь. Об этом, отметил Трушковский, не могло не знать федеральное командование, как не могло оно не знать и о том, что боевики в городе всегда присутствуют. По словам журналистов, простые местные жители, которые днем могут сидеть на рынке, в "нужную" минуту берутся за оружие.
Председатель Комитета по защите слова и прав журналистов Павел Гутионтов, поблагодарив коллег, отметил, что "самое главное, что могут сделать журналисты, это говорить правду". "Страшно подумать, - заявил он, - что могло бы стать с Россией, если бы не честная российская пресса, радио и телевидение".
РТВ, 15 авг.
Репортаж Татьяны Алдошиной
Сегодня в Москве пресс-конференцию давали журналисты, оказавшиеся в гостинице в центре Грозного в разгар противостояния боевиков и федеральных сил. Они считают, что после того, как в средствах массовой информации прошли сообщения о том, что журналисты не могут выйти из города, их жизнь и судьба были поставлены на карту противостояния.
Владимир Трушковский, "Радио России": В один момент нам пришла мысль, что... чтобы доказать миру, что чеченская война - действительно зверская война, выгодно было бы журналистов и...
(?): Во всяком случае, о нас бы не пожалели федералы. Они бы нарочно нас уничтожили.
Владимир Трушковский: Не те люди, которые нас защищали, а другие.
Гостиницу, где находились журналисты, все это время обороняли 20 человек, приписанных к одному из управлений ФСБ. Журналисты говорят, что уже после освобождения солдаты благодарили их: если бы не информация о том, что в гостинице есть люди, про них, солдат федеральной армии, просто никто бы не вспомнил. И еще одно свидетельство, которое постоянно отрицают высокие начальники, руководящие военными действиями: известно, что на стороне федеральных сил принимает участие много разных силовых структур, и все они действуют вразнобой...
ОРТ, 15 авг.
Сегодня в Москве состоялась пресс-конференция журналистов, которые шесть дней и ночей провели в подвале осажденной грозненской гостиницы и стали свидетелями последних событий в чеченской столице.
Репортаж Киры Григорьевой
Редкий случай в нашей практике, когда по обе стороны микрофона - коллеги. Только им выпало самое тяжелое в нашем деле - остаться профессионалами и людьми в самых что ни на есть экстремальных условиях. Владимир Трушковский от "Радио России", Ярослав Малышев от ВГТРК, Василий Дьячков от "РИА-Новости" и наш Костя Точилин. А всего в грозненской гостинице их было двенадцать. Парадокс профессии: все, что знаешь и пережил, выплеснуть в печатные строчки и телерепортажи для всех, оставив для себя и для своих так, чуть-чуть. Что? Да то, что пришло им в голову еще в грозненском подвале: они, те, кто сам снабжает мир информацией о происходящем в Чечне и формирует общественное мнение, легко могли стать картой в политической игре, а спасение их и гибель - только краска в картине войны, цена которой меняется ежедневно.
Константин Точилин: Когда нас освободили оттуда, десантник Третьяк, полковник, сказал: "Вы знаете, в чем разница между Богом и солдатом? Когда становится совсем плохо, вспоминают солдата и Бога, а когда все кончается, то Бога забывают, а солдата втаптывают в грязь". Будут же такие обвинения. И такая просьба, чтобы аккуратнее обращались с военными, с простыми солдатами и офицерами младшего звена, которые фактически, как и мы, оказались заложниками и бестолковости властей, и непонятных действий командования.
РТВ, 18 авг.
Наиболее драматичные события в Чечне, а именно прорыв в Грозный вооруженных сил сепаратистов, происходили в те дни, когда программа "Зеркало" не выходила. Мы решили вновь привлечь к ним ваше внимание. Наш спецкор Абрек Байков и оператор Ярослав Малышев несколько дней провели в подвале, заблокированном во время боя грозненской гостиницы. Журналист наговаривал свои личные впечатления на магнитофон.
Репортаж Абрека Байкова
Сейчас 7:30 утра. Все признаки развернувшихся боевых действий налицо. По улице Первомайская боевики идут в направлении центрального рынка. Вторая группа в составе 40-50 боевиков движется по железной дороге в сторону вокзала. За зданием МВД республики что-то горит. Пока все живы.
(?): Сашенька, да не надо нам ни Лебедя, ни министра обороны. Ты извини, но мы просим от вас скорее, чтобы вы прервали эту, долбанную же батьку... бои, здесь гибнут люди. Мы часто, извини, решаем вопрос, брать нам оружие или выполнять свой журналистский долг. Я знаю, что я не имею...
Минуты 2-4 назад начался новый обстрел и сейчас время 09:52 восьмого августа, четверг. Отражается очередная атака. Боевики, по всей видимости, остаются в центре города. Пулемет крупнокалиберный. А утром мы говорили, что наступил покой. Вот тебе и покой. 14:45 - все и вся в ожидании предстоящего штурма. Мы вышли из комнаты, вынесли вещи, кровати перевернуты, рамы окон сняты. Сидим в курилке на втором этаже. Условия не очень приличные. Ожидаем штурма. Меня страшно клонит ко сну. Хочу спать. Относительно спокойно было с 14 до 18 часов. После 18 начался уже вот этот кошмар. Бой сейчас продолжается. Над городом сумерки. Видимо, с наступлением темноты все станет гораздо более напряженнее. Сейчас только мы поняли, или точнее я понял элементарнейшую вещь - три дня мы здесь сидим лишь потому, что не хватает сил у обороняющих центр города. В гостинице стволов не более тридцати, а в МВД, как нам говорил полковник Плугин, четверо ребят из России, 10 солдат, а свои есть такие, которые не стреляют в боевиков, отказываются буквально в руки брать оружие, а другие просто-напросто не умеют. Вот потому и идет третий день бой за центр города. Стало известно, что в нашем направлении сейчас выдвинулся танк. У боевиков танк уже появился и БМП...
ИГ, N 15
В зону боевых действий корреспондентов в Чечне обычно не пускают, да и не всякий рискнет туда по своей воле лезть. А тут сразу 11 российских журналистов оказались блокированы в гостинице, которая расположена близ Дома правительства и зданий ФСБ и МВД, то есть именно там, где разворачивались главные события нынешней битвы за Грозный. Начальство и радо было бы избавиться от свидетелей, да не могло: не то что корреспондентов вывозить, тяжелораненых удалось эвакуировать из центра города только на пятые сутки боев. В воскресенье 11 августа, когда огонь несколько стих, журналистов наконец переправили в Ханкалу. Через день они были уже в Москве. По горячим следам мы записали рассказ двух московских фотокорреспондентов: Геннадия Хамельянина, представляющего ИТАР-ТАСС, и Василия Дьячкова, спецкора "РИА-Новости". Оба они ветераны Чечни, но в такой переплет не попадали ни разу.
Наблюдая события из окна обстреливаемого дома, трудно составить целостную картину происходящего. В каком-то смысле телезрители в Москве были лучше информированы, чем люди, сидевшие в грозненской гостинице. Но то, что мы услышали от Хамельянина и Дьячкова, вообще говоря, и не есть информация. Это впечатления, причем вполне субъективные и мозаичные.
У Хамельянина на шестое число был билет на московский рейс. Пятого устроили отвальную с шашлыками на озерке близ города. Днем в Грозном боевиков можно не опасаться, тем более корреспондентам. Опасность скорее исходит от федералов, ну и просто от бандитов, но они везде есть. Хамельянин, например, вспоминает, что в сентябре 1991-го, когда все кричали про дудаевский беспредел, он спокойно ночью разгуливал по Грозному, обвешанный аппаратурой.
Про боевиков, просочившихся в город, знали, но накануне Пуликовский успокоил журналистов: я, мол, в курсе, волноваться нечего - ребята просто устали от войны, от удуговской пропаганды и пришли кто на мирную жизнь посмотреть, а кто сдаваться. Не поверили, конечно, но все-таки не могли представить, что генералы бывают до такой степени беспечны.
Возвращались рано, до комендантского часа. Светло еще, а город как мертвый. В номер заглянул начальник пресс-центра МВД Чечни Игорь Погосов: "Никуда вы не улетите, можете свои билеты выкинуть". С наступлением темноты началась обычная стрельба. Потихоньку она стала разгораться, но до середины следующего дня, 6 августа, не было ощущения, что это что-то серьезное. Военные тоже чувствовали себя уверенно. Повели журналистов в развалины фотографировать убитого чеченца. Трупом в Грозном, конечно, никого не удивишь, но хотелось показать, как он прекрасно экипирован. Кстати, обитали в гостинице отнюдь не только журналисты. Были там строители, женщины, работавшие в близлежащих правительственных учреждениях, на третий день боев сюда перебрались из общежития сотрудницы ФСБ. Пресса в определенной степени служила им всем прикрытием, боевики к ней относятся вполне бережно. Удугов, например, позвонил в гостиницу по мобильному телефону корреспонденту "Радио России" и попросил вывесить на двери подвала плакат с надписью "Пресса".
К вечеру огонь стал настолько сильным, что те, у кого окна выходили на простреливаемую сторону, перебрались в коридор. Стало ясно, что центр полностью блокирован боевиками и выбраться из гостиницы удастся не скоро, если вообще удастся. Пока водопровод работал, наполнили все емкости. С едой было относительно неплохо. Многие с собой привезли. Кое-какие запасы имелись у девушек горничных. Они держат спиртное и консервы для постояльцев - покупают на рынке и перепродают с небольшой наценкой.
В самый разгар боев 7 августа в гостиницу через весь этот ад пробралась женщина, которая должна была заступить на дежурство. Просто работа в Грозном огромная ценность, особенно в местах, где есть кухня. За нее держатся мертвой хваткой.
Административные здания, главная цель боевиков, сконцентрированы на маленьком пятачке. И гостиница там же. Поэтому хоть она и мало интересовала чеченцев, но доставалось ей здорово. К вечеру второго дня боевых действий в коридоре тоже стало небезопасно. Часть людей перебралась в подвал. Это, конечно, не значит, что они там сидели безвылазно. Вообще не надо думать, что штурм - это когда осажденные сидят в здании, а осаждающие всеми силами пытаются его захватить. Картина гораздо более сложная. Боевикам само здание ни к чему. Если они его займут, немедленно прилетит вертолет и разнесет все в пух и прах. Их цель - уничтожить здание вместе с его защитниками. А для этого надо к нему достаточно близко подобраться, чтобы достать, например из гранатомета. Федералы, естественно, стремятся держать боевиков на расстоянии. Выдвигают группы в близлежащие развалины и постройки, в том числе и в гостиницу (в отдельные моменты там сидело по сорок человек военных). Линии обороны никакой нет. Все это скорее напоминает слоеный пирог. Чтобы не подстрелить своих (и на тех, и на других - камуфляж), российские солдаты ходят с белой повязкой на рукаве.
Корреспонденты иногда делали вылазки из здания гостиницы. Каждое утро, например, несколько человек пробирались под прикрытием десантников в соседнее здание МВД Чеченской Республики, где замминистра Юрий Плугин, кстати, единственный представитель завгаевского правительства, не сбежавший в Ханкалу, проводил нечто вроде брифинга. По окнам чеченский снайпер лупит. Российский, который тут же в комнате сидит, ему отвечает, а Плугин под этот грохот рассказывает об обстановке в городе.
Хоть в гостиницу не раз попадали мины (о пулях и говорить нечего), никто из ее обитателей не пострадал. Двух солдат легко ранило, но на фоне тяжелых потерь у военных на это никто и внимания не обратил.
Ночь с 8 на 9 августа была самая тяжелая. Мины рвались даже на крыше гостиницы, "Аллах акбар" раздавалось почти под окнами. Пылал подожженный боевиками Дом правительства. Военные попытались взрывом отсечь горящую секцию, но это не получилось.
Разведка у дудаевцев, как всегда, сработала отлично. Два залпа "шмеля", выпущенные по Дому правительства, залетели именно в ту комнату, где хранились боеприпасы. Рвануло здорово, федералы в таких случаях грешат на чеченский ОМОН, мол, это его наводка. К нему вообще доверия нет. По ночам военные его даже с улицы гонят. Хоть процентов десять, те, на ком уже есть чеченская кровь, воюют люто, им терять нечего.
Сидя в гостинице, трудно было оценить, сколько людей обороняло центр города. Даже в первые дни их было уж никак не больше трехсот. Публика крайне разношерстная: контрактники, фээсбешники, омоновцы, солдаты срочной службы. Попадались совсем пацаны. Дело в том, что в обычное время центр Грозного - место относительно безопасное, и сюда посылают необстрелянных солдат, чтобы они привыкали к боевой обстановке. Когда начался штурм, эти, как их в армии называют, "салаги" попрятались в подвал, но через пару дней уже действовали если не наравне, то бок о бок с опытными солдатами.
К пятнице, 9 августа, после ночного штурма боеприпасов у федералов почти не осталось. Только тяжелораненых насчитывалось больше шестидесяти человек. На помощь надежды никакой. Военные собрались уходить под трибуны стадиона "Динамо", чтобы там попробовать организовать оборону. Двое из них даже намекнули журналистам, что неплохо бы им тоже присоединиться к группе в качестве "живого щита" - поостерегутся боевики стрелять по колонне с журналистами. Те отказались.
Но уходить, к счастью, не пришлось. В одиннадцать вечера к осажденным, потеряв по дороге четыре машины, прорвалась колонна бронетехники в составе одного танка и девяти БМП. Сначала она расположилась во дворе догорающего Дома правительства, где пространства для маневра не было никакого. Минометным огнем были подожжены бензовоз и бочки с соляркой. Тогда, чтобы вся техника не сгорела, ее вывели со двора и рассредоточили. Как бы то ни было, федералам сильно полегчало, с колонной пришли боеприпасы, да и бронетехника значительно усложнила жизнь боевикам. Активность их стала спадать, и к четырем часам утра в центр прорвалась еще одна колонна, которая должна была забрать раненых и журналистов. Дьячков предложил начальнику колонны отправить только двух журналистов с отснятыми пленками, а на свободные места положить убитых, их на жаре нельзя было оставлять. На том и порешили.
Утром огонь настолько ослаб, что две живущие при гостинице дворняжки, которые все эти дни пролежали, свернувшись калачиком в подвале, вылезли на улицу, правда, лаять еще не решались. Солдатам впервые с 6-го числа приготовили борщ. Вообще несколько отпустило.
Однако к вечеру дудаевцы снова активизировались, и ночь прошла не менее бурно, чем предыдущие. В воскресенье, одиннадцатого, где-то около двух пополудни, в гостиницу пришел военврач и объявил, что нужно собраться в холле - ожидается отправка в Ханкалу. Женщины, кроме одной, решили остаться в гостинице, мужей не хотели бросать, работу. Транспорта прождали несколько часов. Наконец погрузились в обычный крытый брезентом "Урал", и колонна на максимальной скорости двинулась прямо через развалины. Путь расчищал танк, крушивший заборы, стенки и вообще все, что попадалось у него на пути. Неожиданно, хотя ни близкой стрельбы, ни взрывов слышно не было, прозвучала команда: "К машине!" (обозначающая ровно обратное - нужно прыгать из машины). Все попрыгали в грязь и долго потом бежали за командиром группы прикрытия в одному ему известном направлении. Наконец добрались до командного пункта десантного полка. Тут уж действительно можно было перевести дух.
Для журналистов эта история закончилась благополучно, для почти тысячи российских военных, убитых и раненных в августовских боях за Грозный, - трагически. Чем она закончится для страны, неизвестно.