Заблуждения войны
ТРАГИЧЕСКИЕ события в Москве вновь вывели на первые полосы газет тему Чечни. В очередной раз российское общество пытается найти ответ на вопрос: что делать с Чечней? Единства в подходе к проблеме нет. Многие, даже либеральные, СМИ на одной странице призывают «к топору», а на другой — к переговорам.

НЕЗНАНИЕ истории зарождения, развития и нынешнего состояния конфликта зачастую приводит многочисленных «специалистов» к ошибочным выводам. Между тем лимит ошибок в отношении Чечни мы исчерпали сполна. И новые способны лишь отдалить страну от благополучного разрешения конфликта.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ПЕРВОЕ — войну против Чечни начал Кремль в 1994 г. На самом деле военные действия начались летом 1991 г. Именно тогда группировка Дудаева, опираясь на самодеятельные вооруженные отряды и финансовую помощь ряда чеченских бизнесменов, насильственным путем захватила власть в Чечне, что и положило начало военным действиям.

В течение трех лет Москва пыталась договориться с Дудаевым по-хорошему. Но в ответ получила волну насилия по отношению к мирному населению республики и российским военным. Спасаясь от дудаевских головорезов, только с января по июнь 1992 г. республику покинули около 40 тыс. человек. Жертвами войны в первый год правления Дудаева, по меньшей мере, стали около 5 тыс. ни в чем не повинных людей.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ВТОРОЕ — войны не было бы, если бы в свое время Ельцин встретился с Дудаевым. Такая встреча, даже если бы она и состоялась, ни к чему не привела бы. Дудаев и его окружение с первых дней своего пребывания у власти были настроены на полную независимость Чечни и другие варианты всерьез не рассматривали. «Переговоры, — любил повторять Дудаев известную военную аксиому, — это оружие слабых». Сепаратисты были уверены, что вслед за распадом СССР последует распад России, и готовились занять лидирующие позиции на Северном Кавказе.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ТРЕТЬЕ — если Чечне дать независимость, война прекратится. Это не просто заблуждение — это глупость. Чечня уже была три года независимой де-факто в 1996–1999 гг. Что из этого вышло — хорошо известно. Полный и абсолютный беспредел внутри Чечни, военная и религиозная экспансия бандитов против соседних республик. Незадолго до начала второй чеченской кампании в Чечне содержалось около 1000–1200 заложников. В работорговле принимало участие около 10% мужского населения, а косвенно в нее было вовлечено не менее 30% всех жителей республики. Что они вытворяли с людьми — хорошо известно благодаря стремлению бандитов фиксировать преступления на видеопленку.

Сепаратистский режим не в состоянии был наладить мирную жизнь в республике в прошлом и, можно не сомневаться, не сможет сделать этого и в будущем. Значит, Чечня снова станет очагом работорговли, перевалочной базой для наркодельцов и торговцев оружием. А главное — на ее территории найдут приют религиозные экстремисты, бандиты и проходимцы всех мастей и со всего мира.

Юг России станет подвергаться постоянным набегам бандитов. Как это делается, можно было увидеть на примере Дагестана в 1999 г. Но тогда попытки России защитить свои границы, с точки зрения СБСЕ, ПАСЕ и прочих «адвокатов», обернутся обвинениями в агрессии со всеми вытекающими последствиями.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ — переговоры — единственный способ решить чеченскую проблему. В последнее время бандиты задействовали все возможные способы — своих защитников в международных организациях и даже террористический акт в Москве — для того, чтобы склонить Кремль к переговорам. Значит, дела у чеченских боевиков идут неважно. Ни Масхадов, ни Басаев не могут предложить сносное будущее своим сторонникам, особенно молодым. Реальный же выбор скуден — или в смертники, или возвращаться к мирной жизни. Альтернатива — кормить вшей в землянках до скончания века.

Вспомним: «переговоры — оружие слабых». Стремление к переговорам исходит от лидеров боевиков. Значит, им действительно худо. Согласно канонам военной науки, нельзя делать то, что выгодно противнику. В нашем случае — нельзя идти на переговоры тогда, когда это выгодно бандитам. Не говоря уж о том, что сейчас переговоры вести действительно не с кем.

И наконец, ГЛАВНОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ — будто решение проблемы можно найти быстро и безболезненно.

Усмирение мятежного края произойдет не скоро. В лучшем случае — лет через 10–15. И только при условии создания республиканской администрации, опирающейся на военную силу, уничтожения бандформирований и их лидеров, ликвидации каналов финансовой и прочей поддержки бандитов и одновременно с этим — проведения продуманных мер по восстановлению мирной жизни.

Но не нужно суетиться, подгонять власти и требовать быстрых и немедленных результатов. Со временем все большее число чеченцев устанут от скотской жизни и поймут, что мир предпочтительнее блужданий по горам с оружием.

Зураб ТОДУА, эксперт по проблемам Кавказа и Центральной Азии

Ошибка Хасавюрта
В ПОРОЧНОЙ формуле чеченского конфликта «насилие порождает насилие» появилась трещина. Группа деловых, общественных и религиозных деятелей Чечни обратилась к президенту России с идеей скорейшего (в течение 2–3 месяцев) проведения референдума и принятия на нем чеченской Конституции. Это, по их мнению, откроет путь к миру и внутричеченскому порядку без потери лица каждой из сторон.

НЫНЕШНЯЯ ситуация дает право на сдержанный оптимизм. Ведь в обращении говорится, что «народ Чечни устал от войны, что детям нужно идти в школу, а людям работать…». Но устали ли те, кто воюет с федералами? «Путь к миру пока не найден, — считает известный специалист по чеченской проблематике Эмиль Паин. — Ведь главный вопрос по Чечне — это как перевести на сторону мира тех людей, которые днем являются «мирными хлебопашцами», а ночью стреляют. В таких «виртуальных окопах» сидит значительная часть населения. И лишь незначительная часть чеченского общества действительно сотрудничает с федеральной властью».

Кто устал?

И ТЕМ не менее новая инициатива неслучайна. После 11 сентября осторожнее стали арабские спонсоры чеченских сепаратистов. Налаживается сотрудничество российских и иностранных спецслужб по контролю за финансовыми потоками террористов. Серьезно забеспокоились чеченцы, делающие бизнес на Западе. Им очень не хочется оказаться «под колпаком» у западных спецслужб. Ведь чеченский бизнес во всем мире по большей части теневой.

«Усталость» стала нарастать по мере того, как Москве удалось прижать частные банки, через которые в Чечню поступали средства от криминального и полукриминального бизнеса чеченской диаспоры в самой России. Такое завинчивание «финансовых гаек» оказалось более эффективным, чем войсковые операции.

Важным оказалось и то, что в обстановке общественного прессинга, связанной с событиями вокруг «Норд-Оста» (наказать! отомстить!), власть удержалась от применения израильской формулы жестокого возмездия. Впервые за все годы чеченской войны Кремль выиграл психологическую и информационную войну. И в Чечне это чутко уловили.

Но, каковы бы ни были причины «перемены настроения», ток по проводам прошел, и «авторитетные чеченцы» подали Москве сигнал: можно договариваться. Путин отреагировал мгновенно: «затягивать начало политического процесса нельзя», «армия должна быть в казармах», но «второго Хасавюрта не будет».

Крупнейшей ошибкой хасавюртовского договора, по мнению Э. Паина, было то, что Москва договаривалась лишь с вооруженной частью чеченского общества, которая и не была заинтересована в обеспечении стабильности и правопорядка. Сегодня он предлагает использовать афганский опыт стабилизации. Это вариант «Северного альянса». Он состоит из трех элементов.

1. Создание коалиции политических сил, представляющих основные этнические группы Чечни.

2. Легитимизация коалиционной власти с использованием традиционных институтов.

3. Создание вооруженных сил, на которые опирается новое правительство.

Новые заявления Путина позволяют надеяться, что такого рода план возможен. Уже на встрече в Кремле он объявил о создании в Чечне МВД.

Десятилетний опыт войны свидетельствует о том, что армия в Чечне победить не может. Бывший командующий Северо-Кавказским военным округом генерал Казанцев сказал однажды, что все чеченцы в возрасте от 10 до 60 лет — потенциальные партизаны.

«Сегодня нет идеального решения проблем Чечни, — говорит Э. Паин. — А расплывчатость статуса Чечни может быть путем к миру». Кстати, об этом уже однажды говорил и президент В. Путин: «Нам не важен статус Чечни, нам важна стабильность в ней и вокруг нее».

Ветры «Норд-Оста»

НЫНЕШНЯЯ «контртеррористическая операция» длится уже более трех лет и имеет, по предварительным итогам, около 43 тыс. убитых и более 13 тыс. раненых российских солдат. Россия с трудом несет и экономическое бремя, затрачивая на кампанию примерно 160 млн. долларов в месяц. Поиск выхода из войны стал неизбежен.

Наиболее опасным сценарием развития Э. Паин считает имитацию перемен. «Ее следствием станет рост политической и религиозной радикализации населения как в самой Чечне, так и на всем Северном Кавказе». А это значит, что ветры «Норд-Оста» могут подуть снова. В Чечне уже сегодня можно увидеть детей 10–12 лет с лозунгами «Месть в 2013 году».

От войны устали все. Но будет ли наметившееся урегулирование лишь передышкой перед новым витком взаимного насилия или началом длительного мира? Это сможет показать только время.

Вячеслав КОСТИКОВ